Стенограмма выступления.
Лекцию читал Александр Родин, к.ф.-м.н., старший научный сотрудник Института космических исследований РАН; зам. декана факультета проблем физики и энергетики МФТИ.

«Погода и климат на Марсе». Может быть, это не так звучно звучит, как «Есть ли жизнь на Марсе?», но уверяю вас, это крайне интересно, крайне необычно и, может быть, это покажется странным, крайне актуальным. Я заранее хотел вас предупредить. Я понимал, что будет контингент слушателей очень разнородный. Вижу людей с профессиональным образованием. Вижу людей, которые в силу возраста ещё не могли получить профессиональное образование. Поэтому я прошу не обижаться и пугаться, если вдруг вы увидите какие-то формулы, я постараюсь всё объяснить, буквально, на пальцах. Потому что, на самом деле, для профессионала учёного самое сложное – это уметь объяснить сложную проблему просто. И вот для меня лично опыт преподавания – это огромная школа, в том числе, и как для исследователя. Вот тут на первом слайде я указал, что здесь использованы материалы наших сотрудников. В первую очередь, я хотел бы поблагодарить отдельно Аню Фёдорову. Нашу, наверное, самую выдающуюся, яркую исследовательницу планет в нашей стране в настоящее время. Олега Юрьевича Кораблёва, руководителя нашей команды. Игоря Георгиевича Митрофанова, руководителя такой же энергичной, яркой команды в Институте космических исследований. И зарубежных коллег. В первую очередь французов, Франсуа Форже из лаборатории динамической метеорологии, Франка Монмессана, с которыми мы давно и плотно сотрудничаем.

Ну, итак, некоторые слова, вообще вводные про погоду на Земле, ещё раз прошу не пугаться уравнений. Все мы знаем хорошо, что прогноз погоды на сутки вперёд, как правило, сбывается. На трое суток – уже надо относиться очень скептически к этому. Ну, а на неделю, на 10 дней – мы все прекрасно понимаем, что таким прогнозам для практических целей пользоваться, практически, нельзя. Вопрос: почему? Дело в том, что атмосфера любой планеты и климатическая система, которая включает в себя атмосферу и океан, если он есть, и, так сказать, поле излучения. Всё это система нелинейная. Для тех, для кого это значит больше, чем просто непонятное слово, я покажу почему нелинейная. Здесь написаны некие уравнения, которые мы должны решить для того, чтобы предсказать погоду. Вот это первое уравнение, это, на самом деле, просто второй закон Ньютона, ничего больше.

«Только для сплошной среды» – написано. Иногда это называют уравнением Стокса, иногда просто уравнением гидродинамики или газовой динамики. Это просто второй закон Ньютона или, что то же самое, закон сохранения импульса. Так вот, если мы переходим от материальной точки, которую в 6-м классе проходят, к сплошной среде, то просто, чисто из геометрических соображений, нам необходимо вот в это уравнение ввести ещё один такой вот член.

И вот здесь стоит буковка V, которая означает скорость, знак умножения, некий такой значок, который означает оператора взятия производной дифференцирования, а здесь ещё раз буковка V. И если мы буковку Vумножаем на буковку V, это означает, что мы её возводим в квадрат. А если в уравнении хоть раз стоит что-то возведённое в квадрат, это значит, что это уравнение нелинейное. Всё. Приехали.

Нелинейное уравнение имеет класс решений. Это было установлено ещё в начале середины 20-го столетия. Вот тут замечательный пример приведён, так называемый Аттрактор Лоренца. Первая, такая наглядная картинка, которая показала, что нелинейные системы способны находиться в состояниях хаоса. То есть в таком состоянии, когда мы поведение практически не можем предсказать на временах дольше какого-то конкретного конечного времени. Вот посмотрите, как этот аттрактор устроен. Видите, это такая мохнатая волосатая картинка. Но, на самом деле, если мы возьмём конечный отрезок времени, не очень большой, то на каждом таком конечном участке каждая такая линия, если мы туда заберёмся и посмотрим на эту линию вблизи, она будет вполне себе гладенькая. И на коротком участке поведение этой системы вполне предсказуемо. Но если мы позволим вот этой кривой намотаться по многу раз, то в какой-то момент времени мы совершенно потеряем представление о том, где окажется следующий виток. Вот здесь, например, или, вообще вот здесь, на второй катушке. Никаких точных измерений, абсолютно точных никогда, в принципе, сделать нельзя. И если при сколько угодно малом отклонении в начальных условиях я получаю значительное отклонение в результате, это значит, что поведение системы принципиально непредсказуемо. И система, которая описывает, даже в самом простейшем упрощённом виде, как здесь написано, погоду она подчиняется подобным нелинейным системам, в котором находятся в состоянии, как принято говорить, динамического хаоса. Вот хаос – это именно то, о чём я сказал. Это не значит, что у вас, действительно, полный хаос и беспорядок. Это значит, что решение системы неустойчиво по отношению к начальным данным. А начальные данные вы никогда не можете узнать абсолютно точно. И это обстоятельство заставляет нас каждый день смотреть Gismeteo или на Intellicast, кто как больше любит, и решать, брать ли зонтик или футболочку полегче одевать. Потому что мы принципиально не можем на долгое время вперёд спрогнозировать что будет с нашей погодой.

Теперь, тем не менее, люди говорят, что климат изменяется, раньше климат был другой, а сейчас глобальное потепление нам грозит. И нам всякие страшилки показывают о том, что будет через 100 лет, через 200. Как же так мы можем говорить о поведении климата через 200 лет, если мы на три дня не можем погоду предсказать? И вот здесь надо понять очень чётко, в чём состоит разница между погодой и климатом. Простейшая модель наглядная, наверное, которую видел каждый в своей жизни и не раз, это поверхность любого водоёма. Это тоже нелинейная система, она тоже подчиняется тем же самым уравнениям движения жидкости, уравнениям гидродинамики. И что мы видим? Мы видим, что всегда есть какое-то волнение, какая-то рябь. Но в то же время величину этого волнения, частоту, периодичность с которой волны бьют о берег, мы можем, в принципе, предсказать, зная скорость ветра, зная температуру, давление и т.д. Так вот погода, которую мы, действительно, предсказывать не умеем, это, грубо говоря, момент времени, когда нас накроет следующей волной. Это, действительно, предсказать в водоёме, ожидая у моря погоды, как вот эта девочка сидит на камне на острове на Белом море, она не в состоянии. А прикинув, какое сейчас время года, какой ветер, можно идти купаться или нет, наверное, любая разумная мама скажет, что в шторм, наверное, купаться не надо. Поэтому климат, это, на самом деле, вопрос о спектре или о средних величинах вот этой очень сложной системы, которая состоит из огромного количества волн, колебаний, каких-то сложных движений. Так вот вопрос о средних величинах этих движений, это вопрос вполне, который можно обсуждать, который можно предсказывать. И именно комплекс этих всех понятий и называется таким обобщённым словом климат.

Теперь, опять же, я постараюсь потратить не очень много времени, но, тем не менее, необходимо сказать, что основное, чем определяют климат на планете. Каждый понимает, конечно, каждый скажет, что чем дальше от Солнца или от звезды, если мы говорим о внесолнечных планетах, тем будет холоднее. Чем ярче звезда, чем ярче наше Солнце, тем будет теплее. И здесь написана самая простейшая формула, которая, в общем, достаточно точно, как ни странно, определяет вот эти средние величины. В левой части это то, что планета получает от солнца. «А» – это коэффициент отражения. Астрономы пользуются старинным средневековым словом «Альбедо», что означает «белизна». А в правой части – это то, что излучает абсолютно чёрное тело во всём диапазоне спектра. Все, наверное, знают, что нагретые тела излучают. Как правило, вот если говорить о комнатных температурах, это инфракрасный диапазон. Если говорить о температурах поверхности звёзд, то мы этот свет просто видим. А совсем горячие источники астрофизические уже излучают в рентгеновском диапазоне, но если мы всё это просуммируем, проинтегрируем, то мы получим вот такую, довольно простую формулу. То есть это 4-я степень от температуры. Поток энергии, который излучает планета, очень сильно зависит от температуры. Просто очень сильно.

В свою очередь, это что означает? Это означает, что эту температуру довольно трудно изменить. Мы можем на 10%, на 50% изменить поток, а температура у нас изменится всего-то, не знаю, на 15-20 градусов. И вот это обстоятельство, на самом деле, оно как-то нам сильно помогает, что называется, во-первых, жить здесь на Земле. Во-вторых, сильно помогает существовать стабильным климатическим системам на самых различных планетах. То есть температура очень медленно зависит от внешних условий. Это, если нет атмосферы. Если есть атмосфера, вот эта формула, она тоже справедлива. Только не на поверхности планеты, а где-то на каком-то определённом уровне, выше которого инфракрасное излучение, то есть то излучение, которое отдаёт планета в космос, оно перестаёт поглощаться самой атмосферой. Ниже этого уровня температура меняется с высотой по вполне определённому закону. На Земле это примерно где-то 4,5 градуса на километр. На Венере это примерно 7 градусов на километр. Я не буду сейчас об этом говорить, но вот это изменение температуры с высотой определяется очень простыми формулами термодинамики. Так вот чем выше у нас будет вот этот уровень, где будет соблюдаться это уравнение баланса, что называется, сводиться бухгалтерский баланс, приходящей и уходящей энергии, тем больше температура успеет вырасти к поверхности. И вот эта вот добавочка, это, собственно говоря, и есть парниковый эффект. Опять же, чем больше у нас парниковых газов, чем более непрозрачна атмосфера для инфракрасного излучения, тем, естественно, выше должны забраться, в более разреженные слои, чтобы инфракрасное излучение оттуда свободно уходило в космос. Поэтому парниковый эффект, естественно, увеличивается в непрозрачную атмосферу, но увеличивается очень медленно. Потому что здесь у нас атмосфера внизу плотная. Наверху она, наоборот, очень разреженная и мы должны очень сильно увеличить концентрацию этих непрозрачных газов, чтобы хоть чуть-чуть поднять тот уровень, с которого потом будет уходить в космос.

Говоря математически, парниковый эффект, вообще, имеет логарифмическую зависимость. Все, даже школьники, знают, что у логарифма функция очень медленная, поэтому если мы за полтора столетия примерно в два раза, ну, почти в два раза, увеличили количество углекислого газа в атмосфере, то есть какой-то средний эффект температуры или нет, климатологи до сих пор спорят. Споры о том, есть ли на Земле парниковый эффект или нет, конечно, этот спор бессмысленный. Этот парниковый эффект есть и он довольно серьёзный. Это примерно 38 градусов Кельвина. То есть если бы не парниковый эффект, нам было бы с вами очень и очень холодно, здесь просто жизнь не могла бы существовать. Но изменяется ли он за последнее время, это вопрос, действительно, очень тонких измерений. Тем не менее, количество парниковых газов меняется и заметно. Вот это следующее, что я хотел сказать общее.

Ну, а теперь мы, собственно, переходим к Марсу. Я начну, может быть, немножечко со скучных табличек, но главное, что я хотел бы сказать, что у Марса атмосфера хотя очень слабенькая, примерно 0,01 от земной по плотности, но, тем не менее, она существует, состоит из углекислого газа. И если из атмосферы Земли убрать всё, кроме углекислого газа, то атмосфера Марса окажется в десятки раз массивнее, вообще говоря. Сам Марс маленький. Он примерно в два раза меньше, чем Земля по размеру, но на нём очень высокие горы. Вот здесь мы видим пупырышек. Это гора Олимп. Там дальше будут фотографии более подробные. Это, вообще говоря, самая высокая гора в солнечной системе. Оценки существуют разные, в зависимости от чего считать, поскольку уровня моря на Марсе нет. Но, тем не менее, такая усреднённая величина, которую считают, принято считать – это 27 километров.

В этой атмосфере присутствует довольно много пыли. Примерно столько же, сколько в атмосфере Земли. Может быть, даже больше. Связано это с тем, что там нет жидкой воды, и её не может быть. Потому что атмосфера слишком слабенькая и при таком давлении вода сразу переходит в лёд, она не образует жидкую фазу, и поэтому нет дождей, которые бы вымывали эту пыль так, как в атмосфере Земли. Поэтому пыли довольно много, атмосфера слабенькая, поэтому она очень-очень чувствительна к солнечному излучению. Ещё одно, очень интересное, отличие Марса от Земли состоит в том, что там совершенно по-другому устроены времена года. Точнее, те же самые времена года, как и на Земле, там тоже есть. Видите, почти тот же самый наклон оси, но орбита Марса гораздо более вытянута, гораздо более эллиптична, чем орбита Земли. Если говорить количественно, то эксцентриситет составляет почти 10%. А это значит, что на 20% меняется и расстояние между моментом, когда Марс находится в перигелии то есть когда минимальное его расстояние до Солнца и афелии когда его расстояние максимально. Если мы вспомним, что солнечный поток падает, как квадрат расстояния, то легко догадаться, что при этом солнечный поток меняется не на 20%, а уже на 40. То есть когда Марс находится в самой дальней точке от Солнца и в самой ближней – поток солнечного излучения, падающего на планету, меняется почти наполовину, на 40%. Это очень существенно. Но при этом никто не отменял обычную зиму и лето, которые существуют за счёт наклона марсианской оси. Таким образом, на Марсе есть как бы два типа времён года. Один тип – это такой же, как у нас на Земле, смена зимы и лета, связанные с наклоном оси. И второй – это смена афелий-перигелий, связанное с изменением расстояния от Солнца до Марса.

В настоящий момент ось повёрнута так, что когда Марс в афелии, то есть когда он на максимальном расстоянии от Солнца, лето в северном полушарии и поэтому лето в северном полушарии холодное и длинное, а лето в южном полушарии жаркое и короткое. Но будет и так было не всегда. Потому что вот этот перигелий прецессирует, то есть совершает очень медленный оборот вокруг Солнца, и примерно с периодичностью 50 тысяч лет афелий перигелий меняется местами. То есть через 25 тысяч лет будет наоборот. Северное лето будет короткое и жаркое, а южное лето будет, соответственно, холодное и длинное. Ну, вот я обещал рассказать немножечко про рельеф. Это картинки, которым уже почти 10 лет. Прогресс техники настолько велик, но, тем не менее, первые такие близкие наглядные картинки были получены аппаратом «Марс-глобалсюрвеер». Это вулкан, такой щитовой вулкан Олимп, кальдера его примерно 60 километров в диаметре составляет. То есть туда Москва вся может уместиться со всеми пробками. А это вот основание конуса вулкана имеет диаметр примерно 500 километров. То есть, то, что примерно соответствует наибольшим масштабам Московской области. Вот эта картинка ещё более старая. Эта картинка получена аппаратом «Викинг», орбитальным аппаратом. Таких аппаратов было два. Это 1977-79-й год время работы этих аппаратов. И, конечно, люди очень удивились, когда увидели какие-то каналы, которые были похожи на русла высохших рек.

Потом появились более подробные картинки. Сейчас, как хорошо известно, камера хай-рез снимает вообще с разрешением 10 сантиметров. И таких долин, высохших как бы долин рек, действительно, на Марсе довольно много. И, конечно, это породило всякие разговоры о том, что Марс когда-то испытал климатическую катастрофу, что там было всё по-другому, а сейчас так, как есть. Ну, мы к этому ещё вернёмся. Но я хотел бы немножечко рассказать про современный климат, про современную погоду. Во-первых, конечно, это самая близкая, по климатическим параметрам к Земле, планета и только хотя бы поэтому она достойна самого тщательного изучения. Но, кроме того, у атмосферы Марса есть ещё несколько особенностей. Во-первых, это единственная планета, где атмосфера, сама воздушная масса, она выпадает в виде осадков на поверхность. Вот у нас когда идёт снег или дождь, это выпадает вода, которая по массе составляет не больше нескольких процентов по отношению к воздушной массе. На Марсе выпадает сам воздух. То есть углекислый газ превращается в сухой лёд и такими очень-очень плотными хлопьями, это, действительно, выглядит как совершенно непролазная пурга. То есть на расстоянии вытянутой руки вы бы ничего не увидели, когда происходит такая конденсация атмосферы. И выпадает сугроб высотой в среднем примерно полметра, который доходит до довольно низких широт примерно 30-40 градусов. То есть где-то на широте Ташкента зимой лежал бы вот такой сугроб из конденсированного воздуха. Это, конечно, крайне интересно и это тоже отражается на погоде. Потому что давление, в среднем, глобальное давление, оно меняется по сезонам и прямо видно, как на кривой давления отражается конденсация или, наоборот, испарение сезонных полярных шапок.

Немножечко поподробнее про температуру. Температура, ну, говорят так, средняя температура по Марсу. Средняя в сезон примерно 220 градусов Кельвина. То есть примерно минус 50 по Цельсию. Но бывают ситуации, когда температура достигает нуля градусов по Цельсию, даже каких-то плюсовых значений, до 20-ти градусов. Это бывает не на экваторе. Потому что на Марсе нет океана и самая тёплая точка на Марсе это не экватор, а это та точка, которая находится в данный сезон под Солнцем, там, где Солнце сейчас в зените. Это средние широты в летний сезон. Вот там, действительно, бывает до 20-ти градусов по Цельсию доходит. А ночью может быть очень холодно и суточные вариации температуры в одном и том же месте, между днём и ночью, может быть разница выше ста градусов. Почему это происходит? Конечно, потому что атмосфера очень слабенькая, плотность маленькая, поэтому маленькая теплоёмкость и очень легко охладиться. Наверное, вы знаете хорошо, что во влажную погоду, когда облачность, ночи тёплые. Почему? Потому что, на самом деле, водяной пар – это гораздо более сильный парниковый газ, чем любой углекислый газ. На Марсе водяного пара вообще почти что нет. Углекислый газ работает, конечно, но он слабенький парниковый газ. Поэтому выхолаживание атмосферы за ночь происходит очень-очень быстро. Немножечко подробнее: что у нас есть в атмосфере? Есть углекислый газ, есть азот, из которого, в основном, состоит наш воздух на Земле. Есть инертный газ аргон, которого довольно много, но его практически незаметно, на то он инертный газ. Кислород, как ни странно, тоже есть, но он не органического происхождения, биогенного, как на Земле, а фотохимического. И есть вода. И точно так же, как на Земле, вода на Марсе переменная. То есть её количество зависит от температуры.

Воды на Марсе столько, сколько может поместиться при той температуре, которая на Марсе есть. И поскольку давление насыщенных паров воды имеет очень резкую зависимость от температуры, на Марсе помещается атмосфера воды совсем чуть-чуть. Примерно 0,01% от атмосферы, которая уже в сто раз менее плотная, чем на Земле. То есть это, на самом деле, совершенно мизерные величины. Если говорить в терминах осаждённой воды, то есть если всю воду на Марсе осадить на поверхность, то это будет примерно от 10-ти до, ну, максимум, 50-ти микрон. То есть это будут какие-то жалкие сотые, десятые доли миллиметра. Тогда как на Земле, даже в ясную погоду, если мы всю воду осадим на поверхность, то это будет, как минимум, сантиметр.

Вот так выглядит температурный профиль на Марсе и на Земле. На Земле, как я уже говорил, температура падает с высотой по определённому закону. Дальше то, что называют тропопаузой, здесь летают самолёты. Потому что здесь нет турбулентности и здесь начинается стратосфера. Температура начинает резко расти, потом опять падает. Вот этот вот горбик, он обусловлен озоновым слоем. Озон очень сильно поглощает ультрафиолет, это все знают, поглощает лучи, он греется и создаёт такой температурный пик на высоте примерно 50 километров на Земле. На Марсе ничего подобного нет. Во-первых, озон там есть, вот он, но его тут совсем копейки, в тысячу раз меньше, чем на Земле. Во-вторых, на Марсе есть свой поглотитель. Мы уже говорили, что на Марсе довольно много пыли в атмосфере. И поэтому температура падает с высотой медленнее. Примерно 2-2,5 градуса на километр. Примерно в два раза медленнее. И это обстоятельство обусловливает, на самом деле, тот факт, что погода на Марсе, в отличие от Земли, она гораздо более устойчива, гораздо более предсказуема и в атмосфере присутствует гораздо меньше турбулентности, всяких вихрей, волн и т.д. Это связано, в первую очередь, именно с тем, что довольно активный поглотитель, он приводит к тому, что температуры падают с высотой существенно медленнее. Ещё видите, как высоко задирается при этом тропопауза. Примерно до 50-ти километров.

Итак, какие есть циклы в атмосфере Марса? У нас этих циклов просто бессчетное количество, все мы знаем про круговорот воды в природе, на Марсе он тоже есть. Кроме того, есть круговорот углекислого газа. Как я говорил, атмосфера выпадает просто, углекислый газ выпадает на холодных полюсах на поверхность планеты. И, кроме того, есть цикл пыли. И вот цикл пыли, в том числе, состоит в таких очень интересных, необычных глобальных явлениях, катастрофических, можно назвать с полным правом, как глобальные пылевые бури. Глобальные пылевые бури начали наблюдать очень давно, где-то, наверное, с послевоенной поры, когда телескопы научились разрешать детали на поверхности Марса. И вдруг в какие-то периоды, эти детали исчезали, мы видели просто какую-то мутную, гладкую поверхность. На Земле глобальных, катастрофических погодных явлений нет. Но региональные пылевые бури, вообще, на Земле довольно частое явление и, скажем, в Юго-Восточной Азии, или в Западной Африке, или в Австралии – это очень серьёзные климатические явления, которые имеют характер такой чрезвычайной ситуации, и поэтому понимать, как устроена, как работает пылевая буря, для нас очень важно. И Марс для нас здесь очень хорошая, удобная лаборатория.

Так вот, относительно недавно, примерно где-то, ну, 10 лет назад, когда появились результаты аппарата «Марс-ГлобалСюрвеер» стало понятно, что глобальные пылевые бури на Марсе – это, вообще говоря, явление сезонное. Глобальные пылевые бури бывают каждый перигелий. Они бывают не спонтанно, они просто разную силу имеют. Иногда в один год сильнее, в один год слабее, но, вообще говоря, вот такие погодные явления на Марсе, они, как часы, в строго определённый сезон происходят с той или иной интенсивностью. И вот чтобы понять, почему погода на Марсе оказалась вдруг настолько предсказуема и проста, следует немножечко разобраться, как устроена атмосферная циркуляция вообще. Как дует ветер на Земле и на Марсе. В 1727-м году британский путешественник Джеймс Хэдли, он исследовал Северную Африку, это дело было крайне небезопасное, как вы понимаете, в те времена, выдвинул гипотезу, почему на широтах порядка 30-ти градусов, это, как раз, широта Сахары, ветер дует всё время на запад. Он догадался, что вблизи экватора воздушная масса поднимается за счёт нагрева. Где-то на более широких высотах она охлаждается и опускается. А дальше, на такую вот ячейку начинает действовать сила Кореолиса. Ну, для тех, кто не знает, что такое сила Кореолиса, могу привести пример. Попробуйте когда-нибудь, на детской площадке есть такие карусели в виде просто диска, попробуйте пройдитесь, отойти к краю этого диска, закрутитесь и попробуйте пройти от оси к краю или наоборот, от края к оси. Вы тут же упадёте. Лучше держаться сразу же за поручень. Потому что если вы находитесь во вращающейся системе отсчёта, и начинаете двигаться перпендикулярно оси вращения, на вас начинает действовать сила, которая, на самом деле, фиктивна. Её нет. Но поскольку вы, находясь во вращающейся системе отсчёта, думаете, что вы находитесь в своём мире, вы начинаете, думая, что вы двигаетесь прямо, начинаете двигаться с ускорением. Ну, а, опять же, в силу второго закона Ньютона, если вы хотите двигаться с ускорением, вы обязаны приложить какую-то силу. То есть вы, на самом деле, собьёте себя с ног сами. Но, тем не менее, эта сила Кореолиса, она всегда действует во вращающейся системе отсчёта, а любая планета, которая вращается вокруг своей оси (это именно такая система отсчёта и есть) и поэтому ветер, который пытается дуть к северу, он будет смещаться к востоку. Ветер, который вблизи поверхности уже будет дуть к югу, он будет смещаться к западу.

И вот эта сила Кореолиса на Земле, она настолько велика, что, на самом деле, на этих широтах мы будем видеть только ветер на запад, а вот эту компоненту, связанную со средним движением к югу, мы даже просто и не заметим. Это хорошо известные пассатные ветры. Кто читал про путешествия Тура Хейердала, он совершал своё путешествие на «Кон-Тики», на плоту через Тихий океан тоже под воздействием пассатного ветра, который направлял его хлипкую посудину всегда в строго определённом направлении. На Земле вот эта вот ячейка, она очень, вообще говоря, небольшая. Она существует только в тропических, экваториальных тропических широтах. Здесь на полюсе, ну, она захватывает некоторую территорию нашей страны, скажем, Кольский полуостров, Таймыр, территории Крайнего Севера там тоже существует своя полярная ячейка. А вот здесь, в промежутке между ними, существует, так называемая, ячейка Феррела промежуточная, которая, вообще говоря, вращается в обратную сторону и практически не настолько регулярна, как ячейка Хэдли и полярная ячейка. И поэтому мы с вами живём в зоне турбулентности, в зоне непредсказуемых циклонов, антициклонов, которые практически невозможно описать каким-то регулярным образом. Это такая, очень сложная, картина на Земле. На Марсе всё гораздо проще. Там существует одна, вот такая ячейка Хэдли. Она глобальная и она сильно перекошена. Перекошена она потому, что, как я говорил, на Марсе нет океана и самая тёплая точка на Марсе не на экваторе, как было бы на Земле, а вот здесь. Поэтому та ветвь ячейки Хэдли, которая дует из летнего полушария в зимнее, она гораздо больше, гораздо мощнее, протяженнее, чем та, которая дует в летнее же полушарие.

Кроме того, вот здесь изображена карта рельефа Марса. Рельеф Марса, он такой, очень крупномасштабный. Там существует немного, но очень больших горных массивов. Немного, но очень глубокие впадины. Вот Эллада, это такой ударный бассейн, который образован был ударом гигантского метеорного тела, имеет глубину примерно 6 километров. И сочетание такой единственной глобальной ячейки, запылённой атмосферы, которая убивает всяческую турбулентность и всяческие вихри, и вдобавок такие очень крупномасштабные возмущающие силы, потому что на Земле-то этих возмущений гораздо больше, тут вам и озёра, и реки, и всевозможные горные хребты, и биосфера, которые очень разнообразны, а на Марсе всё гораздо более крупномасштабно. Это приводит к тому, что на Марсе в системе атмосферной циркуляции возможны только очень крупные, очень крупномасштабные колебания. А раз они крупномасштабные, они медленные, поэтому их, в принципе, можно рассчитать с помощью математических моделей и можно предсказать. И вот результат в сравнении, скажем, поле температур на Марсе, который был измерен инфракрасным спектрометром, в котором есть и участие наших российских учёных на аппарате «Марс-экспресс» с такой моделью общей циркуляции. И совпадение здесь, как мы видим, очень и очень даже неплохое. Здесь что по осям? Здесь Южный полюс. Здесь экватор. Вот здесь где-то там далеко Северный полюс. Ну, а по вертикали высота вот здесь отмечена, до 60-ти километров. И вот интересно, что такой вот горбик температурный, видите, он вроде как ни с чем не связан, потому что солнышко у нас здесь, на самом деле. У нас лето на севере и, казалось бы, здесь должно быть тепло. А почему-то атмосфера разогревается в приполярных широтах в Южном полушарии. С чем это связано? Это связано, как раз, с тем, что вот эта нисходящая ветвь ячейки Хэдли, вот эта воздушная масса, она обрушивается на планету с большой интенсивностью, свою энергию высаживает. Энергия, как вы знаете, если ей деваться некуда, она переходит всегда в тепло и вот такое динамическое сжатие приводит к довольно заметному разогреву атмосферы в полярных широтах.

Это, так называемый, полярный разогрев, яркое известное явление на Марсе. На Земле оно тоже есть, но гораздо более слабо выражено. Вообще говоря, поведение атмосферы Марса очень напоминает земную стратосферу. То есть атмосферу Марса можно считать, что это как бы стратосфера, которая посажена сразу на поверхность. Но это вот мы с вами говорили о глобальном масштабе. Теперь посмотрим, что на местном, локальном масштабе.

На локальном масштабе атмосфера Марса оказывается гораздо более динамичной и жёсткой, чем на Земле. Опять же, в силу малой плотности достаточно довольно небольшой энергии, чтобы разогнать очень большие скорости ветра. И, скажем, такие скорости, как 20-30-50 метров в секунду, в общем-то, для Марса это не так и удивительно. И на Марсе крайне часты явления, которые впервые были обнаружены в североамериканских пустынях и получили, я бы не стал переводить на русский. Да, вот эти персонажи, ковбои, так и прозвали «dustdevils», «пыльные дьяволы». Это не смерчи в нашем понимании, разрушительные, катастрофические смерчи, которые те же ковбои называют «торнадо», а это такие маленькие вихри. Они могут высотой достигать от десятков до нескольких сотен метров. Диаметр вот этого столбика может быть, вообще, несколько метров. На Марсе они, как правило, более крупные. Они появляются, исчезают. И вот здесь несколько фотографий. Это просто реальные фотографии поверхности Марса уже с орбитального аппарата полученные. А это следы марсианской поверхности, следы, которые вот эти смерчи, мини-смерчи, оставили на запылённой поверхности. То есть она как бы вся прямо испещрена вот такими следами.

И сейчас принято считать, что вот эти смерчи являются одним из значимых источников пыли в атмосфере. Ну, потому что понятно, если в атмосфере висит пыль, какая бы мелкая она не была, она, рано или поздно, осядет. И раньше думали, что просто она сдувается с поверхности. Но когда обнаружили в таком массовом количестве вот эти смерчи, стало понятно, что значительная часть пыли, особенно в спокойную погоду, вне пылевой бури выдувается именно этими мелкими смерчами.

Ну, дальше я хотел бы поподробнее остановится на круговороте воды на Марсе, потому что это, наверное, одно из самых важных обстоятельств, один из самых важных аспектов климата планеты, который сейчас исследуется вот уже не один десяток лет огромным количеством космических аппаратов. Откуда на Марсе вода? Ну, во-первых, я должен сказать, что вода на Марсе – это просто горная порода. Это было открытие, в котором огромный вклад группы Игоря Георгиевича Митрофанова из ИКИ, когда был обнаружен, я ещё буду показывать эти картинки, просто массовое распространение воды в приповерхностных слоях грунта. Уже потом, когда заработал радар на аппарате «Марс-экспресс», стало ясно, что в высоких широтах там этого льда просто километры. Вы берёте кирку или лопату, снимаете вот этот слой пыли, который нанесён всякими смерчами, упираетесь просто в лёд. Ну, поскольку там довольно холодно, его киркой проломать не так-то просто. Сначала этот лёд просто пополам с пылью, потом это просто лёд, а потом вы обнаруживаете, что этот лёд тянется, аж, на несколько километров. То есть с полным правом воду можно считать на Марсе горной породой. Воды там очень и очень много.

Очень небольшая часть попадает в атмосферу. Как правило, вот эта огромная толща льда, она скрыта от контактов с климатической системой таким чехлом осадочных пород и пыли. И только полярные шапки, в основном, северная полярная шапка, она представляет собой такой открытый резервуар воды, который может непосредственно испаряться. Но, кроме того, довольно много воды просачивается или десорбируется через вот эту пыль, через материал, который раздроблен метеоритами, которые называются реголитом, и попадает в атмосферу. Дальше она свободно перемешивается за счёт всевозможных атмосферных движений крупномасштабных и мелкомасштабных, вроде этих смерчей, пока температура не падает до того уровня, когда вода конденсируется. Значит, как мы с вами говорили, жидкой воды при этих давлениях не бывает, и вода образует такие мелкие-мелкие кристаллики. Это похоже на самые-самые высокие наши перистые облака. Примерно средний размер кристаллика льда в марсианской атмосфере – это два микрона. И, наконец, очень-очень небольшая часть воды, она попадает в более верхнюю атмосферу и уже вступает во всевозможные фотохимические реакции. Потому что, на самом деле, химическая активность молекулы, она может очень сильно меняться при воздействии ультрафиолетового излучения Солнца. И вот это обстоятельство, на самом деле, сильно влияет на химический состав планетных атмосфер.

Я должен показать эту картинку, если мы говорим о круговороте воды. Она стала уже классикой. Что здесь изображено? По оси абсцисс по горизонтали здесь время. И вот каждый такой отрезок – это один марсианский год. Вот здесь, видите, три марсианских года изображено. Внизу Южный полюс. Сверху – Северный полюс. По долготе всё усреднено. На верхней картинке изображена средняя плотность облаков при наблюдении из космического аппарата, а на нижней среднее количество водяного пара в атмосфере. И что мы видим? Мы видим, что когда Марс в афелии, когда на севере лето, у нас много воды над полярной шапкой, что не удивительно. Она тёплая и испаряется. Но в то же время очень много облаков на экваторе. Когда, наоборот, Марс близко к Солнцу и тепло на всей планете, мы говорим, что там есть два типа сезона и вот в этот тёплый глобальный сезон вдруг оказывается, что воды совсем мало. Её тоже довольно много на полюсе и, как ни странно, её довольно много в зимнем полушарии, что тоже довольно странно. Вот видите, картина совершенно разная. Когда у нас лето на севере и когда лето на юге. И здесь никаких облаков. Наоборот, здесь бывают пылевые бури. Здесь пыли нет, но много облаков. Здесь, наоборот – много пыли и никаких облаков.

И вот эта картинка, она требовала объяснения, и первое объяснение было предложено Тодом Кленси, а потом подтверждено с помощью моделей общей циркуляции. Ну, пару слов, модель общей циркуляции – это такая программа или комплекс программ, которые на суперкомпьютерах воспроизводят, решая те уравнения, о которых мы с вами говорили в начале этой лекции. Воспроизводят атмосферные движения, энергетику атмосферы и какую-то физику, которую вы туда заложите. Вот если вы хотите круговорот воды исследовать, вы должны заложить физику воды. То есть образование облаков, аэрозолей, взаимодействие с поверхностью, и т.д., и т.д. И вот картинка, которая была получена нами ещё примерно 10 лет назад, потом это было воспроизведено несколькими группами, которые тоже работают над исследованиями климата Марса. Это сравнение переноса влаги атмосферной циркуляции в перигелии, вот слева, и в афелии справа. Когда перигелий, у нас глобально тепло и вот эта ячейка Хэдли, она зелёненькая изображена, зелёная – это поток воздушной массы, а синяя – это поток воды. Вот видим, что вода крутится практически в соответствии с циркуляцией воздушной массы. Конденсация, если происходит, то очень высоко и очень слабенько. Вот это такой фиолетовый пунктир – это облако. Ну, и сидит такая облачная шапка над северной полярной шапкой. Вот она. Картина радикально меняется, когда мы переходим в афелий. Афелий – это глобально холодный сезон. Вот это вот чёрная подложка такая кривая – это среднемарсианский рельеф. Это довольно важно. Марс, он, вообще, весь кривой, как мы говорили, и, кроме того, он ещё имеет форму груши. У него южное полушарие глобально выше, чем северное. И вот если мы, опять же по долготе, всё усредним, то картинка будет такая.

Значит, левая картинка, она имеет более протяжённый вертикальный масштаб и это, как раз, можно сравнить по этой чёрной подложке, которая означает рельеф. То есть вот это всё гораздо ниже и компактней, чем здесь, слева. Так вот за счёт того, что глобально холодно в афелии, конденсация происходит очень низко. Там, где эта восходящая ветвь ячейки Хэдли, она ещё не успевает уйти в зимнее полушарие. Вода у нас уже вся сконденсировалась, а ледяные частицы, они падают, медленно, но падают всегда. Даже те облака, которые мы с вами видим, там капельки тоже падают, просто они атмосферной турбулентностью постоянно водяной пар поставляется наверх, они постоянно конденсируются заново. И поэтому здесь эта вода не может с воздушной массой, которая уходит на большие высоты сюда, не может проникнуть в южное полушарие, она циркулирует здесь в северном полушарии. Это в афелии. В перигелии она прекрасно перемешивается между обоими полушариями. То есть получается как бы клапан. Вы гоняете воду туда-сюда, из северного полушария в южное, точнее, гоняете воздушные массы. Но получается так, что в один сезон она у вас бегает только внутри северного полушария. В другой – она бегает из северного в южное. Ясно, что это со временем приведёт к тому, что вся вода будет сосредоточена в северном полушарии. Собственно говоря, именно поэтому мы наблюдаем на севере мощную, большую, открытую полярную шапку и много водяного пара. На юге практически этого нет. Эта гипотеза, она была в 1996-м году высказана Тодом Клэнси и была блестяще подтверждена моделированием. И сейчас модели общей циркуляции, это французская модель лаборатории динамической метеорологии. Она практически полностью воспроизводит и вот это большое количество воды на севере и вот этот зимний тропический максимум, практически все мелкие детали этого сложного цикла воды.

Если мы посмотрим на этот лёд не просто на то, сколько его, а посмотрим на его структуру, анализируя инфракрасные спектры, это можно сделать. Оказывается, что в структуре этого льда иногда видны такие, довольно регулярные вихреобразные структуры. Это является следствием того, что погода, как я говорил, она состоит из небольшого количества очень крупномасштабных волн. И вот эти крупномасштабные волны, они фактически повторяются из года в год всегда в одном и том же месте. И это отражается, в том числе, и в структуре льда. Вот так очень красиво и наглядно, в строго определённый сезон полярная шапка как бы такой, более состарившийся лёд, более крупнозернистый, он образуется в строго определённых местах, которые симметрично расположены. А вот очень красивая картинка. Это тоже спектрометр Омега. Это время, когда сходит снег. Здесь весна. Это южное уже полушарие. Остались только самые-самые последние сугробы. Они вот-вот уже совсем испарятся. Ну, и как мы с вами хорошо знаем, если сугроб был зимой какой-то очень-очень высокий, то он долежит до довольно жаркой погоды. Уже нигде снега не будет, и он будет лежать только там, где был самый высокий сугроб. Вот мы видим в трёх таких, симметрично расположенных областях, у нас были самые глубокие сугробы. Это тоже следствие того, что атмосферные волны на Марсе очень крупномасштабные, регулярные, симметричные и это отражается даже в распределении сезонных льдов на поверхности.

А вот, как раз, та самая картинка, которая была получена ещё в 2002-м году группой Митрофанова. Это распределение, на самом деле, потока нейтронов. Блестящий эксперимент с очень простой, остроумной идеей. Любой школьник знает, который хорошо учит физику, что если вы абсолютно упруго ударите одним шариком от пинг-понга по другому, который стоял на месте, то первый шарик остановится, а второй полетит. Происходит полный обмен энергии и импульса. Если вы ударите не шариком от пинг-понга, а нейтроном по другому нейтрону или по протону, то у вас нейтрон очень быстро затормозится, а протон куда-то полетит. Ну, протон заряженный, ему далеко улететь не дадут, а нейтрон этот ваш вы потеряете. Если этот нейтрон стукнется об какую-то очень массивную частицу, ядро атомное, допустим, он отскочит упруго и с ним ничего не произойдёт. А если он ударится о протон же, который имеет такую же массу, он потеряет всю энергию и быстро пропадёт в какой-то из ядерных реакций. Поэтому, если вы видите недостаток потока нейтронов, значит, вы видите наличие протонов. Протоны где бывают? Это атомы водорода, ядра атомов водорода. Где бывает водород? Ну, либо в углеводородах, либо в воде. Понятно, что на Марсе мы вряд ли можем ожидать углеводороды в значительном количестве, значит, это вода. Вот такая логика, она была положена в основу этого эксперимента, и сейчас эти эксперименты уже реализованы на Луне и на действующем марсоходе Кьюриосити на том же самом принципе. Ну, первая глобальная картинка была получена уже больше 10-ти лет назад. И она что показала? Что очень много воды в полярных областях и довольно много воды в каких-то противоположных точках в области экваториальной. Где, казалось бы, довольно жарко и воды быть не должно. Значит, это навело на мысль, что, вообще говоря, на распределение этой воды воздействовали какие-то климатические явления глубокой древности, палеоклимат, который мог сильно отличаться от современного.

Ну, и мы хорошо знаем, что результаты последних миссий, в том числе, и действующего марсохода Кьюриосити говорят нам о том, что не глобально, но в определённых точках мы видим присутствие, следы присутствия жидкости, воды. То есть это значит, что прошлый климат на Марсе он всё-таки был иной, нежели сейчас. Ну, самая радикальная, пожалуй, картинка, она была Крисом Маккеем где-то лет 12-15 назад продемонстрирована впервые. Считалось, что Марс, действительно, был похож на Землю, была плотная атмосфера, тёплая погода, были такие вот океаны, реки текли и жизнь, конечно же, была, как хотелось авторам этой гипотезы. А потом что-то произошло и получилось то, что сейчас. На самом деле, ситуация сложнее. Почему, вообще, на Марсе меняется климат? В первую очередь потому, что угол наклона, который сейчас совпадает практически с земным, он, на самом деле, на Марсе очень неустойчив. Любая планета, она как волчок не сохраняет пространство своего положения, а, как и волчок качается, и планета тоже качается. Это явление было открыто сербским учёным Миланковичем в начале 20-го столетия. Причём у него была такая интересная история, он был интернирован во время Первой мировой войны, его посадили в тюрьму, но поскольку он был учёный с мировым именем, ему прямо в тюрьме разрешили пользоваться библиотекой, общаться с учениками, и будучи в австрийском плену он, собственно, и разработал эту блестящую теорию. На Земле такие колебания климата сейчас подтверждённое явление и мы знаем, что было недавнее оледенение, было гораздо более далёкие, более глубокие потепления, оледенения. А вот на Марсе эти колебания, на самом деле, гораздо более радикальны.

Почему? Потому что у нас есть Луна, которая является очень мощным стабилизатором. У Марса нет массивных спутников и его ось вращения подвержена гораздо более серьёзным колебаниям. И такие вот, видите, с амплитудой почти в 20 градусов колебания наклона оси могут приводит к очень серьёзным изменениям климата. Вот здесь качественно изображены результаты моделирования, что будет происходить, если мы будем увеличивать наклон оси. Вот сейчас у нас весь лёд на полярных шапках. Если мы подставим шапку под Солнце, естественно, она вся испарится. А мы знаем, что на Марсе очень высокие горы и на этих горах будут нарастать ледники. У нас первым делом практически вся вода уйдёт в экватор, ну, а распределение водяного пара будет выглядеть уже примерно вот так. Здесь числа неплохо видны, но они примерно там где-то в десятки, почти в сотню раз превышают текущее. Соответственно, поскольку более сильный нагрев, будет более интенсивная циркуляция, более интенсивное образование облаков и этот цикл более интенсивное образование ледников. И вот те геологические детали, которые мы сейчас видим на Марсе, они, на самом деле, говорят о том, что даже на экваторе очень под плотным чехлом осадочных пород у нас лежит мощный слой льда. Сейчас мы знаем это только от геоморфологов, то есть это очень опытные люди, которые намётанным глазом, сравнив эти две картинки, это Марс, а это сухие долины в Антарктиде, они говорят: «Да. Конечно. Это язык, это ледник. Потому что никакая другая порода, она не может течь таким образом».

Но я верю, что недалеко то время, когда и методика, предложенная группой Митрофанова и, может быть, какие-то другие методы позволят нам проникнуть вглубь этих марсианских ледников и, действительно, понять структуру, из чего состоят эти горные массивы в экваториальных областях Марса. Объяснение этому можно найти только одно. Что, действительно, при очень сильном наклоне оси происходит глобальное перераспределение воды по поверхности и происходит массивное образование ледников. Причём настолько массивное, что эти ледники становятся как бы основной составляющей этого горного массива. Ещё раз повторяю, это очень красивое, на мой взгляд, явление. Когда вода, которая может испарятся, образовывать облака, какие-то совершенно такие миниатюрные микронные частицы при этом является мощной горной породой, которая образует горные массивы. Ну, это всё результаты моделирования. Это вулканы. Конечно, это всё очень грубо, приближённо, но, тем не менее, модели предсказывают нам, что здесь, на вершинах этих гор, так же, как и на Земле, у нас образуются очень мощные ледники. И это уже то, что нам говорят геоморфологи, анализируя картинки Марса. Но это относительно недалёкие периоды. Это миллионы лет. Можно порассуждать о том, что было миллиарды лет назад. И вот миллиарды лет назад, действительно, мы можем ожидать, что климат был, действительно, радикально другим. Атмосфера была очень плотная и благодаря очень мощному сильному парниковому эффекту температура позволяла существовать достаточно длительное время жидкой воде.

Но этот период был относительно непродолжительным и сейчас мы знаем, что такого круговорота воды, как на Земле и, уж тем более, развитой биосферой с жидкой водой на Марсе не было. Не было никогда. И тому есть и, в том числе, геологические свидетельства. В частности, есть такие породы, изверженные, магматические породы, как, скажем, оливин, который на Земле находят, потому что на Земле очень активная тектоника, но они быстро разрушаются под действием открытой воды. С другой стороны, мы знаем, что при наличии углекислого газа, который входит в цикл жизнедеятельности многих организмов, образуются карбонаты. Скажем, кто бывал на Чёрном море в Крыму, знает, что вот эти огромные отложения ракушечника, они образуют целые скалы. Потом эти карбонаты, они, как правило, уходят за счёт тектоники, тектонического движения плиты в мантию, там разогреваются, разлагаются и углекислый газ выбрасывается с вулканической активностью обратно в атмосферу. Вот так происходит цикл углерода на Земле. На Марсе нет активной тектоники, причём нет уже очень давно. И если бы существовала жидкая вода, а углерода у нас много, атмосфера из углекислого газа, то эти карбонаты должны были бы откладываться и мы бы их видели. Но пока устойчивых наблюдений карбонатов до сих пор нет. И это очень серьёзный аргумент против того, что на Марсе когда либо была широко распространена жидкая вода. Кроме того этот оливин, о котором я упоминал, он должен был быть извержен очень давно, потому что мы знаем, что на Марсе давно нет активной тектоники, а в тоже время, была бы жидкая вода, она бы этот оливин разрушила. С другой стороны, находят свидетельства тому, что жидкая вода была. Поэтому современная точка зрения на этот вопрос такова: жидкая вода была, но была в самый ранний период существования Марса, и была не глобально распространена, была в каких-то региональных микроклиматических системах. И по всей видимости таких вот циклов воды на Марсе, которые могли бы поддерживать существование биосферы не было никогда.

Но это мы говорим о таких очень долговременных изменениях климата. Более кратковременные изменения они связаны и прецессией афелий-перигелий, с периодом 50 тысяч лет. Мы видим их в виде таких слоистых отложений на полярной шапке, вот она полярная шапка. Если такую террасу мы посмотрим более подробно, то мы увидим что ее край состоит из таких параллельных полос, это следствие того, что в разные годы, в разные тысячелетия режим был разный, и разное количество льда откладывалось. Вот эти изменения климата они уже периодические регулярные, связаны с регулярным вращением Марса. Следует еще отметить, что на южной полярной шапке, про которую десятилетия думали, что она состоит только из углекислого газа, около 10 лет назад прибором с нашим российским участием, прибором «Омега» был открыт водяной лед. И сейчас мы знаем, что полярные ледяные шапки практически симметричны. Только северная она сейчас активна и испаряется в атмосферу, а южная прикрыта с одной стороны чехлом из пыли, а с другой стороны, на ее поверхности существует лед СО2 который активно обменивается с атмосферой. Просто в наше время зима на южном полюсе настолько сурова, что за лето шапка из углекислого газа просто не успевает испариться. Пройдет 25 тысяч лет северная и южная шапки поменяются местами.

С другой стороны люди пытались моделировать: а что будет если мы перевернем циклы афелий-перигелий? Получим мы такой же цикл воды или нет? Оказалось, что не совмем. Почему? Потому что, мы уже это с вами упоминали, Марс напоминает грушу. И ветер в современных условиях и в сезон, когда афелий-перигелий будет перевернут дует по разному. Сейчас он как бы скатывается с горки, а тогда ему в горку придется забираться. И поэтому если мы перевернем афелий-перигелий, то у нас все равно останется избыток воды на северном полюсе. То есть идея Тода Клэнси, что асимметрия порождена только циклом афелий-перигелий, она не совсем верна. Она порождена двумя факторами, во-первых циклом афелий-перигелий, во-вторых таким грушеобразной формой планеты.

Я уже завершаю. Мы уже очень много знаем, и, казалось бы, зачем нам это все надо знать? Зачем туда все летать и летать? Но жизнь устроена так, и человеческая природа устроена так, что чем больше мы узнаем, тем больше интересного оказывается. Конечно, и нынешний марсоход, и «Марс-экспресс», который продолжает работать уже больше 10 лет, что удивительно, и другие аппараты они поставляют нам практически каждый день новую информацию, и будущий аппарат «Экзо-марс», который мы планируем совместно с Европейским космическим агентством. Первая его часть – орбитальный аппарат будет запущен в 2016 году. А в 2018 году будет отправлен марсоход, который создается Европейским космическим агентством, а сажать его будет уже наша российская платформа. И на этой российской платформе будут стоять наши российские приборы. Я очень надеюсь, что после очень тяжелого времени неудач, мы все-таки сумели нашу космическую науку, причем не просто удержать, но и очень серьезно развить, и вывести на совершенно конкурентоспособный мировой уровень. Так что наши команды научные со своими приборами зовут на зарубежные борты. Я надеюсь, что мы вернемся к той ситуации, которая была в советское время, когда мы были пионерами, когда мы приглашали зарубежных коллег на свои борты со своими приборами. Я очень надеюсь, что время не за горами. Соревнование это хорошо, конкуренция это важно, но при этом надо понимать мы все, и разные научные коллективы, и разные группы в одном коллективе, и разные страны делаем одно общее дело – изучаем окружающий мир. Но то, что мы исследуем, не всегда оказывается уютно, как мы ожидали. И вот изучение нашего ближайшего космического окружения, исследование Марса показало, что от многих фантазий нам пришлось отказаться. Реальность оказывается с одной стороны более суровой, с ругой стороны гораздо более интересной, чем любые фантазии, которые мы о ней можем помыслить.

Спасибо за внимание!