Александр Жирнов

Я никогда не понимал людей, готовых несколько недель провести на пляже, подставляя палящему солнцу поочередно различные части тела. Моя стихия – песня свежего ветра в приоткрытую форточку под аккомпанемент шелеста колес и любимой музыки. Яркие картинки пейзажей несутся навстречу, сменяют друг друга и складываются восхитительным калейдоскопом. Запах кофе в придорожных кафе, аромат цветов на горных склонах, пропитанный солью воздух океана. Каждый новый городок – как маленькое открытие. Белые стены домов, черепичные крыши, серо-желтые громады церквей и крепостных башен. Белые пески пляжей и синева морской воды то вдали, то у самой дороги. Юго-запад Европы, Бетика и Лузитания, Аль-Андалус, древняя земля финикийцев, греков, римлян, вандалов и вестготов, мавров и потомков первооткрывателей мира – испанцев и португальцев. Край античного обитаемого мира – Ойкумены.

Извилистые горные дороги ведут на север от популярных курортов. К перевалам, с которых видно «пуэблос бланкос» — белые городки, облепившие склоны гор птичьими гнездами. Здесь, под бездонной синевой неба бродят стада коз, отражают облака линзы водохранилищ, в зарослях оливок и пробковых дубов таятся римские развалины и мегалиты бронзового века. Осколками ушедшей цивилизации смотрятся древние твердыни арабов – Гранада, Ронда, Кордоба.

На западе, за плотной застройкой шумной Марбельи, за торговыми центрами и промышленными зонами вокруг Гибралтара, сходятся два континента, встречаются Средиземное море и Атлантика. Туда, за Геркулесовы столбы, к пляжам Тарифы, древнему финикийскому Кадису манит и зовет романтика путешествий. Там до сих пор можно удивляться и восхищаться, дышать полной грудью и чувствовать себя Колумбом местного значения.

Скала

Джебель-эт-Тарик, Гибралтар, один из двух Геркулесовых столбов. Величественный монумент, созданный самой природой. Он, словно магнит, притягивает и манит, поднимаясь в дымке на горизонте. Его видно в хорошую погоду с пляжей ленивой Эстепоны и со смотровых площадок городков на склонах Кордильеры-Бетики.

Когда стоишь на вершине 426‑метрового известнякового монолита, невольно поеживаешься. Но не от ветра или боязни высоты — просто представляя, какие грандиозные процессы создали этого исполина. Примерно 200 миллионов лет назад Скала поднялась здесь в результате столкновения Евразийской и Африканской континентальных плит. Мощный сдвиг отрезал Средиземноморье от океана и превратил гигантский залив в озеро. Позднее Атлантика пробилась у подножия Гибралтара к пересыхающему водоему и снова сделала его морем.

Твердыня мавров, затем испанцев. Более 300 лет назад Скалу захватила Великобритания. Она до сих пор не отдает ключ от Гибралтарского пролива. Пронизанное туннелями артиллерийских батарей, утыканное антеннами, омытое человеческой кровью, населенное смешными обезьянами и туристами современное чудо света. Сколько вижу его, столько удивляюсь и никогда не могу заставить себя проехать мимо.

Жители Гибралтара – большие патриоты своей маленькой родины. В дни праздников они вывешивают на фасадах многоэтажек национальные и британские флаги. Эти символы забавно смотрятся рядом с чьей-то пижамой и полотенцами, которые сушатся на солнце. Британия здесь ощущается во всем: в красных телефонных будках, двухэтажных автобусах, указателях на английском, меню самых настоящих пабов, местных денежных знаках. Однако Испания продолжает бороться за возвращение клочка земли, имеющего огромное стратегическое значение. Испанцы не оставляют надежд на победу в этой борьбе.

На смотровой площадке ощущаешь себя птицей. Море сливается с небом, образуя сплошную стену синевы, по которой неспешно движутся крохотные танкеры, круизные лайнеры и бесчисленное множество более мелких судов. Город, порт, британская военная база, взлетная полоса и стоянки самолетов, огромная агломерация населенных пунктов с заводами, складами, торговыми центрами, подступающие с севера горные цепи – всё как на ладони.

Вокруг бродят забавные мартышки, завезенные сюда много лет назад, – единственные свободные обезьяны Европы. На Скале живет около 250 берберийских макак. Эти шустрые маготы вовсе не безобидны. У них острые зубы и цепкая хватка. Терять бдительность, находясь рядом с ними, не стоит. Ловкая лапа без всякого стеснения залезет к вам в сумку за хлебом или другой пищей, которую почует ее хозяин. А может и попытаться отобрать и саму сумочку у какой-нибудь излишне беспечной дамы. Туристов предупреждают: нежелательно провоцировать обитателей заповедника, оставляя на виду съестное. При этом обезьяны не издают много шума и очень любят фотографироваться. Людей они совершенно не боятся, считая себя хозяевами положения. И в этом есть доля правды – их больше, и они местные.

На вершину ведут два пути – длинная очередь к «канатке» и узкая извилистая дорога, по которой курсирует множество частных транспортных средств. Весь Гибралтар можно легко и быстро проехать на автобусе. Немного больше времени займет пешая прогулка из конца в конец анклава, однако не вся она будет интересной. Хорошо здесь в центральной части города, в парке и на самой оконечности полуострова, где в окружении крепостных орудий и моря высятся мечеть и маяк.

Здесь многое напоминает о военном прошлом Скалы. Мавры возвели в северной части крепость, названную в честь их предводителя – Джебель-ат-Тарик. Европейцы переиначили название на свой манер, и теперь весь мир знает его как Гибралтар. Вода промыла за миллионы лет в известняковой толще множество ходов и пещер. Люди доработали эти творения природы, превратив их в укрытия и ходы к амбразурам. Основная заслуга в этом принадлежит англичанам. Строительство тоннелей началось в XVIII веке во времена войны за испанское наследство и не прекращалось до конца Второй мировой. Сейчас протяженность подземной сети составляет около 50 километров. Частично она доступна для туристов.

Аэропорт Гибралтара является его воротами в прямом и переносном смысле. Взлетную полосу пересекают автобусы и автомобили, велосипедисты и пешеходы. Другого сухопутного пути в город-государство попросту нет. Время от времени поток останавливает опустившийся шлагбаум, и все присутствующие с замиранием сердца следят, как мимо проносится самолет, отрывая колеса в нескольких метрах от обрыва в море. Говорят, что взлетать здесь — то еще удовольствие. Но дефицит пространства заставляет рисковать.

Покидая Гибралтар вечером, стоит полюбоваться на него с нагретых плит взлетной полосы. Подсвеченная лучами заходящего солнца Скала окинет вас на прощанье десятками глаз своих амбразур. Она кажется грозным чудищем, которое вам, возможно, не удалось приручить, но с которым получилось близко познакомиться. И расстаться друзьями.

Лучший вид на Африку

Если поехать из Гибралтара дальше на запад, то за хаосом построек вокруг Альхесираса дорога начнет забираться в горы. Причудливые петли серпантина не дают скучать. Зеленые волны леса, скальные выступы, гигантские лопасти ветряков, превращающих ветер в электричество, – картинки беспрерывно сменяют друг друга. Слева, время от времени, мелькает густая синева – Гибралтарский пролив, за которым видны далекие силуэты предгорий хребта Эр-Риф. Это уже Африка.

Ученые считают Средиземное море остатком древнего океана Тетис, который в мезозое разделял материки Лавразия и Гондвана. Движение литосферных плит когда-то сжало и почти закрыло его. Африка и Европа в районе Гибралтарского пролива до сих пор сближаются со скоростью примерно 0,5 сантиметра в год. Правда, говорить о высокой точности измерений сложно. Наши возможности в оценке подобных событий весьма ограничены.

Увидеть Африку в хорошую погоду здесь не так трудно, но самым красивым видом, на мой взгляд, может похвастаться неприметное местечко на склоне гор у трассы N-340. Небольшая гравийная парковка находится примерно в шести километрах от Тарифы. Чтобы попасть на нее по пути из Гибралтара и не нарушить правил, придется искать разворот – встречные полосы разделяет сплошная линия.

Над небольшим павильоном развиваются флаги Андалусии, Испании, Евросоюза и еще нескольких стран. Так хозяин местного кафе завлекает туристов. Но вовсе не возможность перекусить или попить кофе является главной причиной остановки. Отсюда до соседнего континента — всего 14 489 метров. Об этом заботливо сообщит табличка в баре.

Если повезет с погодой, и африканский берег не будет тонуть в дымке, на фоне голубого неба встанет перед вами Джебель-Муса – второй легендарный Геркулесов столб. Именно он вместе с Гибралтаром обозначал в древности границы обитаемого мира — Ойкумены. Яркое солнце высвечивает каждую складку на стенах гигантской скалы. Ее высота скрадывает расстояние, кажется, что до Африки можно добраться вплавь. Но первое впечатление пройдет, когда оценишь реальные размеры океанских лайнеров и танкеров, мелкими букашками ползущих по глади воды.

Музыка ветра, несущего запах морской соли, и безумная синева пролива навевают мысли о храбрых финикийцах и греках, когда-то дерзнувших первыми пройти мимо этих берегов к просторам Атлантики. О каравеллах Колумба с красными крестами на белых парусах, устремившихся к неоткрытой еще Америке. И о том, что ты стоишь на самом краю беспредельной Евразии, а перед тобой лежит Африка – древняя колыбель человечества. Отсюда увезешь незабываемые ощущения простора, красоты и величия нашего мира, в котором еще есть место для маленьких, но важных открытий. Сюда захочется вернуться.

Город ветров

Когда горы останутся позади, трасса выведет к Тарифе – самому южному городу континентальной Европы. Его название известно, наверное, половине населения нашей планеты. Но догадываются об этом немногие. Каждый из нас хотя бы раз сталкивался с понятием «тариф». Термин зародился именно здесь – мавры брали плату за проход по Гибралтарскому проливу с каждого корабля. Слово прижилось и стало нарицательным.

По легенде Тарифа получила свое название по имени арабского завоевателя Тарифа ибн Малика – предводителя одного из первых отрядов, направленных халифами выбить вестготов из Андалусии в 710 году. Христиане завладели городом спустя примерно 580 лет. О тех грозных временах напоминает стоящая над проливом цитадель Гусмана Доброго – защитника испанского побережья от нового вторжения из Африки. В основании ее стен – камни, выточенные мусульманскими руками, но с тех пор крепость много раз перестраивалась. С башен видно марокканские горы, и если немного помечтать, то можно представить, как от их подножий отчаливают корабли с сотнями воинов и устремляются к европейскому берегу.

Сейчас вместо них между континентами курсируют скоростные и комфортабельные паромы, вмещающие множество людей и автомобилей. За час или два они доставят вас в Танжер — в Африку. Тариф, правда, довольно высок. Интересно было бы сравнить его с ценами, которые выставляли купцам мавры в давние времена.

Но главная достопримечательность Тарифы – ее пляжи. Когда видишь их впервые, кажется, что попал на съемки рекламного ролика. Именно такие ощущения возникли на прибрежной парковке. Глубокая синева океана, редкие скалы в воде и бесконечная белая полоса песка, где-то вдали упирающаяся в невысокие зеленые горы. И почти никого на этом огромном пространстве. Было совершенно непонятно, где все люди, и почему нам одним досталось всё это богатство ярких ощущений.

Я не сразу осознал причину. Не сразу понял, почему облака несутся мне навстречу с невероятной скоростью. Только пробежав к воде половину пляжа, почувствовал, как больно бьет песок по голым ногам. Ветер. Он был просто сумасшедшим. Песчинки кололи, как иглы, и летели сплошным потоком, забиваясь в каждую щель одежды. Глаза спасали только очки. Лежать и загорать здесь просто невозможно.

Тарифа — Мекка кайтсерферов. Их воздушные змеи парят на синей глади разноцветными бабочками повсюду и всегда. На этот берег приезжают кататься отчаянные парни и девушки со всего света. Удивительно, но такого ветра нет в округе. Можно отъехать километров на 20–30 и встретить полный штиль. А здесь в то же самое время будет дуть, и дуть сильно. Господствуют на этих пляжах Леванте, приходящий с берега и делающий океан ровным, как зеркало, и Понете — влажный гость с Атлантики, поднимающий волны. Мы на Руси привыкли звать его Зефиром.

В городе и его окрестностях все заточено под поклонников катания на доске под парусом и воздушным змеем. Хостелы, кемпинги, прокат и ремонт, школы кайтсерфинга, пляжные бары с соответствующей музыкой – всё это есть в избытке. Если вы молоды, полны сил – вам сюда. Еще здесь очень здорово пускать мыльные пузыри – дуть за вас будет ветер. Просто достаньте палочку с колечком из пузырька с мыльной пеной, и разноцветные шары понесутся вдаль, врезаясь в прохожих.

Но многое в мире меняется. В последние годы в Испанию летом всё чаще приходят волны жары из перегретой Африки. Температура поднимается выше сорока, и всё живое стремится в тень или к океану. Тогда пляжи Тарифы превращаются в царство шезлонгов, сумок-холодильников с напитками и мороженым, мамаш с детьми. Если, конечно, позволяет ветер.

Дюна, древняя рыбная фабрика, бык и лодки

Леванте — очень интересный ветер. Когда он набирает достаточную силу, влажный воздух, поднятый порывами над Гибралтарской скалой, начинает выбрасывать из себя влагу. Формируется необычное облако, накрывающее город, словно зонтик. Буквально в нескольких километрах вокруг светит солнце, а Гибралтар скрыт в тени. В небе над Геркулесовым столбом в такие дни плещется белый облачный флаг, видный с большого расстояния.

Еще одно творение Леванте также можно увидеть с достаточно большого расстояния, если отправиться по пляжам Тарифы на север. Здесь, у развалин древнего римского города Баэло Клаудиа, ветер нанес гору песка высотой около 30 и шириной до 200 метров. Это – одна из самых больших дюн в Европе.

Стоя на ней спиной к океану можно представить себя где-нибудь в Сахаре или на Татуине – родине Дарта Вейдера из «Звездных войн». Обжигающий ноги песок и жаркий воздух дюны очень напоминают настоящую пустыню. Но стоит обернуться, и всё поменяется – вы увидите синеву морских волн, зелень пиний, маленькие фигурки людей на пляже и далекие силуэты африканских гор. Вид с песчаной вершины завораживает, хочется провести здесь долгие часы, разглядывая мир у твоих ног.

Некоторые историки считают, что где-то здесь античные греки поместили легендарный сад Гесперид, в который пришел Геракл за яблоками с дерева молодости. Где-то здесь, на самом краю света, «где небо соприкасается с землей», стоял Атлант, подпирая плечами небосвод. Может быть, прямо на этой дюне – она несколько ближе к небу, чем пляж. Да и край Ойкумены для Древней Греции находился в этих местах.

Теперь пределы обитаемого мира серьезно расширились, а память о тех, кто верил в атлантов, хранят живописные руины неподалеку от подножия дюны. Примерно две тысячи лет назад скромная рыбацкая деревня превратилась в процветающий римский город. Шумел оживленный порт, к берегу приходили лодки, полные тунца. Торговля рыбой и соусом из рыбьих потрохов, гарумом, который не уступал по популярности и вкусу нынешнему соевому, приносила устойчивый доход. Жители смогли позволить себе строительство храма Исиды, базилики, театра, большого рынка и настоящей фабрики по производству приправы из даров моря.

Вероятно, конец этой идиллии положило мощное землетрясение где-то в середине II века. Затухающую жизнь города осложняли нашествия полчищ варваров и пиратов, становившихся все наглее по мере ослабления Рима. Баэло Клаудиа боролся, пытался устоять, но люди все-таки ушли еще до прихода мавров. Руины стоят заброшенными полторы тысячи лет.

Сейчас на побережье находится испанская деревня Болония, давшая имя и бухте, и пляжу, и дюне. Здесь постоянно живут около 120 человек. Их одиночество разбавляют туристы, которых год от года становится все больше. Обитатели здешних мест всё еще ловят рыбу. Их разноцветные лодки живописно раскинулись на берегу, словно позируя приезжим. У выхода с парковки вас может встретить мощный бык в сопровождении нескольких коров. Вид у него страшный, но внимания на людей он совсем не обращает. Скорее всего, о корриде слышать ему не доводилось.

Уезжать отсюда грустно. Место необычно красивое. Лазурная бухта с выступами скал, синее небо, зеленоватый безбрежный океан, желтый песок пляжа и дюны. Ветер шумит в кронах пиний, укрывающих склоны гор по кругу. Наверное, грустные мысли посещали при прощании и последних римлян, уходивших отсюда к востоку много веков назад. Не знаю, удалось ли кому-нибудь из них увидеть родные места снова. Я всегда надеюсь вернуться сюда еще раз. На край Ойкумены.

Фото автора