Десятое столетие… Ровно тысяча лет отделяет нас от этого времени. Летописцы впервые пишут о нем спустя сто-двести лет, припоминая вовсе не самое важное из того, что интересует современного историка. Они знают какой-нибудь десяток имен, путаются в родственных связях князей. Иностранцы пишут о Руси больше понаслышке. Археологи кое-что знают о Древней Руси, но они еще не умеют полностью одеть человека Х века, не могут до конца реконструировать его жилище и расставить крепостные стены его городов по тем линиям, которые ограждали жизнь и имущество горожанина, обитавшего тысячу лет назад на Днепре и Волхове, на Оке и Десне.
Имея в основном дело с курганами, археология не может так точно датировать свои находки, как это ей удается позже, когда речь идет о городских слоях XI-XV веков. Поэтому-то, говоря об исторических процессах ранней поры Киевской Руси, исследователи вместо точных дат ставят: «VIII-Х века», «IX-Х века». Это значит, что многие, в том числе и очень важные, явления нельзя пока связывать только с Х веком, нельзя утверждать, что их не было раньше.
Мы знаем, что в Х веке бурно развивались те процессы, начало которых уходит в предыдущее столетие. Возникали один за другим города, укреплялось государство, развивалась торговля, вызревал феодализм, создавалось неповторимое явление – Киевская Русь.
И все же, если положить на одну чашу весов наше знание о тех отдаленных временах, а на другую – наше незнание, то пудовой гирей окажется именно незнание, а знание – маленьким золотником, пусть, по пословице, и дорогим.
Возникали города. Но как они возникали? Где те изначальные их ядра, те небольшие на первых порах районы, жители которых стали первыми горожанами? Такие ядра почти не даются в руки археологов.
Укреплялось государство. Но как реконструировать политическую историю этого важнейшего процесса? Летописец повествует о единой общерусской династии князей: Олеге, Игоре и Ольге, Святославе, Владимире. Но вот первые фразы договора Руси с Византией, составленного в 945 году: «…Мы – от рода русского послы и купцы: Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря, Искусеви от княгини Ольги; Слуды от Игоря, племянника Игоря; Улеб от Володислава, Каницар от Предславы; Шихберн Сфандр от жены Улеба; Прастен – Туродов, Либиар – Фастов, Грим – Сфирьков; Прастен – Акуна, племянника Игоря; Кары – Тудков, Каршев – Тудоров, Егри – Евлисков, Воист – Войков, Истр – Аминодов, Прастен – Бернов, Явтяг – Гунарев, Шибрид – Алдан, Кол – Клеков, Стегги – Етонов, Сфирка – …….., Алвад – Гудов, Фудри – Туадов, Мутур – Утин…» Несколькими строками ниже договор поминает еще «всякое княжье». Какими землями владело это княжье? И главное – куда оно подевалось, если летописец ни разу не упомянул его в своем рассказе? Куда исчезли эти маленькие князьки? или родовые старейшины? Куда запропастились племянники Игоря и их потомство? Может быть, оно разделило судьбу павшего по воле Ольги древлянского князя Мала, было сметено неотвратимым процессом централизации государства?
Развивалась торговля. О ней мы судим по многочисленным кладам восточных монет, ставших на Руси общепринятой, «своей» монетой. Клады позволяют реконструировать торговые пути Х века. Они ложатся на карту полосами, обозначившими активное движение по Оке и Верхней Волге, по Западной Двине и реке Великой. Но где же пресловутый путь «из Варяг в Греки», о котором, как о главной Восточноевропейской Торговой Дороге, читают уже пятьдесят поколений русских? Его на карте монетной топографии не видно.
Развивалась торговля. Но мы знаем, как Русь воевала с хазарами, печенегами и Византией. И плохо знаем, как и чем она с ними торговала.
Входя в Х век, мы очутимся в лесу тысячелетних проблем. Но блуждать можно и в трех соснах, поэтому ограничимся только тремя, может быть, и не самыми главными загадками.
Умирали ли древние новгородцы?
Странный вопрос, не правда ли? Однако ответа на него мы сегодня еще не получим.
Переберем сначала те сведения о первых десятилетиях существования Новгорода, которыми располагает сейчас историческая наука. В 1959 году был отпразднован 1100-летний юбилей этого древнейшего русского города. Вместе со всеми отмечали эту дату и работающие в Новгороде археологи, но их радость была разбавлена некоторой дозой скептицизма: до сегодняшнего дня археологи, не встретили в новгородском культурном слое ни одной постройки, ни одного предмета, который можно было бы датировать временем ранее середины Х века. Сейчас археология располагает методом дендрохронологии, благодаря которому время сооружения любой постройки можно определить с точностью до одного года. И самые древние из известных археологам новгородских построек были сооружены только в 953 году.
Разумеется, Новгород исследован в очень малой степени. Участки, заселенные в ранние десятилетия, отыскать нелегко: и город велик, и древнейшие слои всегда сохраняются плохо. Однако отсутствие ранних слоев заставляет относиться к сведениям о Новгороде IX и первой половины Х веков с подозрительностью. Сама дата основания – вернее, первого упоминания – Новгорода извлечена из поздней летописи, излагающей вполне легендарную историю о вполне легендарном старейшине новгородцев Гостомысле. Другая дата упоминания Новгорода – 862 год – содержится тоже в позднейшей летописи, в рассказе о призвании варягов – тоже легендарном. Более достоверен 912 год, о котором «Повесть Временных лет» пишет как о времени захвата Киева новгородским князем Олегом. И совсем достоверно упоминание Новгорода (в греческой форме «Немогардис») писателем первой половины Х века, византийским императором Константином Багрянородным.
И все же Новгород существовал и в IX веке! Есть еще один важный источник, который косвенно указывает на это обстоятельство. Замечено, что монетные клады Древней Руси, состоящие в IX-Х веках из иноземных серебряных монет, концентрируются, как правило, там, где в Х-XI веках историкам известны крупные города. Такие гнезда кладов найдены в районе Киева и в районе Смоленска, вблизи Чернигова и Старой Рязани. Эта закономерность настолько постоянна, что, например, появилась возможность обнаружить неизвестные до сих пор племенные центры вятичей (славянского племени, владевшего той территорией, где впоследствии расположилась Москва), так как на земле вятичей неподалеку от Современной Каширы имеется несколько больших гнезд монетных кладов IX-Х веков. Обнаружено гнездо и в районе Новгорода, причем древнейший из тамошних кладов датируется еще IX веком. Этот клад прямо указывает на существование на месте Новгорода поселения, связанного торговлей с другими такими же эмбрионами будущих городов.
Итак, вопреки собранным в Новгороде материалам, этот город существовал задолго до 953 года, которым датируется первая известная археологам новгородская постройка. Но вот что в высшей степени странно. Каждому крупному древнерусскому городу в IX-Х веках сопутствовало не только гнездо монетных кладов, но и кладбище. Эти кладбища состояли из громадных курганов, часто высотой до 2-3 метров. Такие курганы археологи называют дружинными: в них нередко находят останки воинов, опущенных в могилу в полном вооружении. (Название, впрочем, не вполне верно, так как основную массу погребений составляют могилы рядовых горожан.) И повсюду дружинные могильники обширны. Есть большие курганные поля вблизи Чернигова и Киева, около Ярославля и Пскова. Кладбище Х века, расположенное неподалеку от Смоленска, в Гнездове, состоит более чем из 2500 курганов. А оно существовало не дольше одного столетия. И ни одного кургана нет около Новгорода.
А теперь немного посчитаем. Если Смоленск за первое столетие своего существования похоронил около 3000 жителей, то Новгород, вряд ли уступавший ему по числу населения, не мог обойтись меньшим кладбищем. Курганный обряд погребения существовал в русских городах до 988 года, когда на смену ему пришел обряд обычных христианских похорон. Мы достоверно знаем языческий Новгород на протяжении по крайней мере 35 лет (с 953 по 988 годы). Если за это время умерло около тысячи горожан, то куда же девались их могилы? Если языческий Новгород просуществовал свыше ста лет, то где же курганное поле, подобное гнездовскому? Оно ведь должно было бы занимать площадь в несколько квадратных километров. Однако такого поля в окрестностях Новгорода нет. Не было его и на той территории, которую при своем расширении занял город. Правда, в центре Новгорода, на Ярославовом дворище, где впоследствии расположился княжеский дворец, а затем вечевая площадь, был в предвоенные годы обнаружен языческий могильник, но крохотный. Кроме того, неподалеку от Новгорода, в селе Болотове, еще в начале XIX века основоположник русской курганной археологии Ходаковский раскопал большую сопку, которую называли могилой Гостомысла, но этот курган был единственным. Вот и возникает вопрос: умирали ли древние новгородцы в Х веке?
Сколько лет было идолу в день его смерти?
Десятое столетие – время дальнейшего укрепления Русского государства, время создания новых форм политического господства князей. Они установили союз с религией, которая при Владимире становится государственным культом. Все знают о принятии в 988 году христианства, резко изменившего быт восточнославянского населения: Особенно хорошо эта дата заметна археологам, для которых она служит рубежом между старыми и новыми нормами жизни. На старом язычестве в городах, служивших его главными центрами, был поставлен крест – и в буквальном и в переносном смысле этого выражения. Меньше обычно знают о том, что принятие христианстве было не первой попыткой призвать на помощь государству религиозную организацию. Первая попытка относится к 980 году, когда Владимир предпринял реорганизацию язычества. До нас дошел сравнительно поздний источник, в котором названы этапы развития древнего язычества. В «Слове о том, како, первое погани суще, языци кланялись идолом», сообщается, что славяне «начаша требы класти роду и рожаницам преже Перуна, бога их, в преже того клали упирем и берегыням». Значит, сначала упыри и берегини – знакомая нам по сказкам древняя «нечисть», лешие, русалки и прочие – воплощения стихийных сил природы. Затем род и рожаница – здесь речь явно идет о культе предков, культе домашнего очага. Наконец, бог-громовержец Перун. Начало последнего, третьего этапа развития язычества восходит к очень древним временам. Об антском боге-громовержце еще в VI веке писал Прокопий Кесарийский. «Перуном, богом своим» клялся в начале Х века Олег. Тогда же о главном кумире русов, стоявшем в окружении второстепенных идолов, писал Ибн-Фадлан.
Где же в этой периодизации место для 980 года? Вот что сообщает «Повесть Временных лет»: в этом году Владимир победил своего брата и соперника Ярополка и стал «княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным дворцом: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, затем Хорса-Даждь-бога, Стрибога, Симаргла и Мокоша. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили к ним своих сыновей и дочерей, а жертвы эти шли бесам, и оскверняли землю жертвоприношениями своими». И далее: «Владимир посадил Добрыню, своего дядю, а Новгороде. И придя в Новгород, Добрый я поставил кумира над рекою Волховом, и приносили ему жертвы новгородцы, как богу».
На первый взгляд, здесь нет ничего нового. Тот же Перун, те же второстепенные божества. Зачем же реформа? Нужно думать, что у реформатора были две главные цели. Во-первых, на место многочисленных местных божеств вводился единый киевский языческий пантеон. Во-вторых, в этом пантеоне была установлена четкая иерархия, провозгласившая неразделимые права верховного божества Перуна: на небе может быть только один главный бог, как на земле один главный князь. (Заметим, что в рассказе о проведении реформы в Новгороде речь идет вообще только об одном кумире.)
Монументальные памятники древнего язычества – речь идет о самих святилищах – стали известны историкам сравнительно давно. Еще в 1908 году жертвенник, сложенный из неотесанных каменных глыб, был обнаружен в центре древнейшего Киева при раскопках В.В. Хвойки. Второе святилище, новгородское, открыто в 1951-1952 годах раскопками А.В. Арциховского. Вот мы и подошли к рассказу о загадке, которая коротко сформулирована в названии главы. Потому что загадка связана с новгородским идолом Перуна.
В трех километрах выше Новгорода на левом берегу Волхова, в том месте, которое считается условной границей, разделяющей Волхов и Ильмень-озеро, находится реликтовая сосновая роща Перынь. В ней все необычно. И название, вызывающее ассоциации с именем главного языческого божества. И план: если взглянуть на рощу с самолета, то она предстанет перед зрителем в виде правильного кольца с широкой площадью посредине. И прекрасная церковь в центре этого кольца. И дожившее почти до наших дней поверье о спасительной силе монеты, брошенной в Волхов против Перыни с лодки или корабля. И те находки, которые были обнаружены здесь археологами.
Раскопки были начаты в центре перынской площади около древней церкви Перынь-богородицы. В верхнем слое одна за другой расчищались могилы монахов XIX и XX столетий. (Те, что умерли пораньше, погребены со слезницами, маленькими сосудами, в которые якобы собирались слезы близких, оплакивавших покойника. Тем, что умерли в начале двадцатых годов, в гроб клали водочные бутылки: специальная утварь сделалась дефицитной.) Ниже были обнаружены землянки уже средневекового времени. А в самом низу – врезанный в материковый грунт глубокий кольцевой ров, снабженный восемью расширениями. А.В. Арциховский сравнил план этого сооружения с восьмилепестковым цветком. И в каждом расширении-лепестке толстая линза золы – след от горевшего в нем костра. В геометрическом центре рва – яма с истлевшими остатками столба.
Разумеется, это остаток языческого святилища. Столбовая яма – основание идола. Линзы золы – следы жертвенных костров, освещавших кумира. Название рощи – воспоминание об имени главного бога святилища. Кольцевая форма рощи – внешняя стена святилища, концентрическое повторение жертвенника. Обычай бросать в воду монету – память об искупительной жертве Перуну, не давшему путешественнику утонуть в бурном и коварном Ильмене.
И конечно, идол, разрушенный здесь в момент крещения Новгорода, и был самим Перуном? Однако зачем здесь стоит знак вопроса? Разве в Перыни были и другие идолы? Да, были: рядом с раскопанным кольцевым рвом была обнаружена часть дуги еще одного такого же капища. Оно не изучено до конца. (Мешали и мешают нынешние постройки.) Значит, кольцевой ров был не один. Сама величина площади, окруженной соснами, позволяет думать, что их там было не два даже, а больше. И все же есть основания думать, что полностью раскопано именно святилище Перуна.
Дело в том, что древняя церковь, сохранившаяся в Перыни до наших дней, частично стоит на раскопанном кольце святилища. А поставить ее должны были как раз на месте главного языческого жертвенника, чтобы освятить это «поганое» в глазах христиан место. Так было и в Киеве. На холме, избранном Владимиром для своего языческого пантеона, по принятии христианства поставили церковь святого Василия, бывшего христианским патроном Владимира Святославича.
Но сколько лет было перынскому святилищу ко времени его гибели? Создано ли оно в 980 году Добрыней и, следовательно, является памятником первой реформы Владимира? Или существовало здесь издревле как племенной или межплеменной культовый центр? Немногочисленные находки, собранные в процессе раскопок, не дают на этот вопрос прямого ответа.
Посмотрим, чем помогут нам летопись и предания. Они касаются больше событий 988 года, разрушивших языческие капища. В древнейшей новгородской летописи рассказывается, как первый епископ Иоаким Корсунянин срубил Перуна, велел оттащить его в Волхов и запретил вытаскивать идола на берег. Идол уже ниже города встретился крестьянину, который вез в Новгород на продажу горшки; крестьянин оттолкнул его со словами: «Ты, Перунище, досыта ел и пил, а теперь плыви прочь». Более поздняя летопись (уже XVII века) уточняет, что идола срубили в Перыни, и рассказывает, что, проплывая под городским мостом, Перун бросил свою палицу на мост. Выходит, загадка решена? Вероятно, нет. Вспомним, что в Перыни было несколько идолов, а Добрыня поставил только одного кумира. Его-то, как главную святыню языческого Новгорода, и должен был срубить Иоаким. Где же он мог находиться, если не в Перыни?
Одним из древнейших новгородских храмов была церковь Ильи-пророка на Славенском холме. А именно Илья – законный преемник Перуна в христианском пантеоне. Он ездит на колеснице по небу, он посылает дождь и молнии, он громовержец. Здесь, у городской стены, можно думать, и было избрано Добрыней место для главного бога, смененного потом христианским храмом. Добавим, что это место, как и Перынь, расположено выше городского моста.
Устойчивость и названия Перыни и связанных с нею обычаев – против того, что святилище в сосновой роще просуществовало каких-нибудь девять лет. Можно догадываться, что его история была продолжительнее и многообразнее. Но опять-таки только догадываться. Нужны новые факты.
Три толкования одного слова
Нужно думать, что еще в IX веке восточные славяне умели писать. Во всяком случае на рубеже IX и Х веков об этом хорошо знали авторы рассказов о своих путешествиях Черноризец Храбр с Балкан и Ибн-Фадлан из Багдада. Однако на протяжении ста пятидесяти лет древнейшей русской надписью, прочтенной исследователями, оставалась надпись на монетах киевского князя Владимира «Владимир на столе, а се его сребро». Впрочем, вопрос о дате этих монет все сто пятьдесят лет со дня их первой находки оставался спорным. Одни историки датировали монеты временем Владимира Мономаха, иными словами, рубежом XI-XII веков, другие считали возможным относить эти сребреники ко времени Владимира Святославича. Сегодня все эти споры ушли в прошлое. Находка сребреников Владимира в кладах начала XI века устранила сомнения. Появилась возможность даже более детальной датировки этих монет годами, непосредственно последовавшими за принятием христианства, концом Х века.
А где же более ранние надписи? В славянском мире их вообще немного. До недавнего времени древнейшей болгарской надписью считалась плита 993 года с именем царя Самуила. В самые последние годы там был открыт и более ранний текст 893 года. В Румынии обнаружена славянская надпись 943 года. Этот список в 1949 году пополнился находкой на нашей территории.
Открывателем древнейшей русской надписи был организатор больших раскопок на Гнездовском курганном поле Даниил Антонович Авдусин. В одном из вскрытых им курганов было обнаружено множество черепков от раздавленного в древности толстостенного сосуда – корчаги. Такие корчаги употреблялись для транспортировки разных товаров, главным образом вина, масла и зерна. Корчаги, как и бочки, в позднейшее время часто помечались именами владельцев или обозначением товаров. Поэтому понятно то волнение, с которым ощупывался каждый черепок. На гнездовском сосуде были замечены остатки надписи. А когда черепки подобрали один к одному и склеили, то собралась и вся надпись. Исследователь хорошо понимал исключительность находки. Ведь все окружавшие погребенного предметы датировались Х веком, а кропотливое уточнение хронологии по найденным в том же кургане монетам датировало надпись серединой столетия. Она была на пятьдесят лет старше самых древних русских текстов.
И вот надпись прочтена: «ГОРОУХЩА» или по-другому «ГОРОУШНА».
Не очень понятно? Утешьтесь тем, что это не очень понятно и специалистам по древней лингвистике. Первооткрыватель надписи и академик М.Н. Тихомиров объяснили ее как «горчичное семя» или вообще горькая пряность. П.Я. Черных, читая не «горухща», а «горушна», дал такое же толкование. Что же, толкование вполне убедительное. Пряности всегда стоили дорого, и их могли везти за сотни километров.
А вот чешский исследователь Ф. Мареш понял надпись иначе. Он прочел ее как «Гороух пса» и перевел как «Горух писал». Тоже убедительно. Именно так подписывали свою собственность владельцы товаров.
И, наконец, недавно ленинградская исследовательница Г.Ф. Корзухина предложила еще одно толкование. «Гороуща», пишет она, означает «горючее». Так сообщали, что корчага была предназначена для перевозки нефти. Что же, и такое истолкование казалось бы не менее убедительным, если бы… не напоминало так явственно надпись «огнеопасно» на современных цистернах для перевозки нефти.
Как бы то ни было, а загадка древнейшей русской надписи не может пока считаться решенной. А ведь в ней всего семь (или восемь) букв. Но прочитать их надо – именно потому, что они древнейшие.
