Инициатива проведения Великой Северной (Второй Камчатской) экспедиции принадлежала императору Петру I. Но при его жизни осуществить этот замысел не удалось. Только при правлении Анны Иоанновны был реализован план, детали которого разработал Витус Беринг, голландец на русской службе. Сама императрица не вдавалась глубоко в эту идею, но активное участие в её осуществлении приняли высшие государственные чины того времени: всемогущий при дворе Остерман, прокурор Саймонов, обер-секретарь сената Кирилов, начальник Адмиралтейств-коллегии Головин, руководство Академии наук. Приняв за основу план Беринга, они значительно расширили его, не жалея никаких средств.
С отправлением отдельных отрядов не спешили, пуская их по одиночке, по мере готовности. Точками старта для описи морского побережья служили устья больших рек Европейского и Азиатского Севера. Из Печоры на Восток к Оби вышел отряд под руководством Муравьева и Павлова, которых через год заменили Малыгин и Скулова. Из Оби на Запад – отряд Головина, а на Восток – отряд Овцына, которых потом заменили Минин и Кошелев. Из Енисея на Восток – отряд Минина. Из Лены на Запад двинулся отряд Прончищева и Х. Ланчева, а на Восток – отряд Ласиниуса и Д. Лаптева.
Из пяти исходных точек отряды на деревянных суденышках-шлюпах отправлялись обычно попарно, чтобы оказывать друг другу помощь. Вслед за ними или впереди до самого моря шли крытые барки дощаники с провиантом. Заблаговременно, еще зимой, сухопутьем отправляли мастеровых с инструментом для постройки на побережье складов-депо из плавника. За судами по берегу следовали оленьи стада, предназначенные на забой, и как резерв на случай гибели судов. В устья рек направляли артели рыбаков из местных жителей для заготовки рыбы.
За каждый достигнутый градус северной широты офицерам была обещана награда; это, правда, не распространялось на штурманов, произведенных из нижних чинов. Но и с них спрос был строгий, на все жалобы и донесения из Петербурга следовал один ответ: вернетесь только после достижения цели. Как выяснилось позже, цели многим отрядам были поставлены совершенно нереальные. Многие командиры и штурманы, пополнившие своими трудами и именами российскую историю, но не выполнившие намеченного, вместо награды были разжалованы в рядовые. Так, Минин, Муравьев и Павлов пострадали из-за жалоб на их пьянство и корысть. Овцын – за общение в Березове со ссыльным князем Долгоруким…
Чтобы придать экспедиции вес в глазах общества, о каждом отряде при отъезде объявляли всенародно с поименным оглашением всех его членов. Они допускались к императрице на прощальную аудиенцию, удостаивались целования ее руки.
Неплохо было укомплектовано научное отделение экспедиции. С самого начала в нее откомандировали шестерых студентов Московской Славяно-Греко-Латинской академии, позднее их число возросло до 12-ти. Академиков Гмелина, Миллера и Делиля в качестве адъютантов сопровождали Штеллер и Фишер. С ними поехали переводчик, девять землемеров, два художника, пробирщик с двумя штейгерами, инструментальный мастер с учениками. Военное прикрытие составляли 12 солдат под командой капрала и барабанщик.
Шума было много. Академикам открыли все архивы и присутственные места, обязали обеспечивать их проводниками, мастеровыми и рабочими. Кроме повозки с научным снаряжением и книгами, каждому из них велено было давать на станциях до 10 обывательских экипажей о четырех лошадях каждый. Конечно, посещение такого множества гостей для малочисленного населения Сибири стало большой повинностью. На почтовых станциях редко имелось в наличии по 5-7 свободных лошадей. Неслыханные усилия пришлось приложить жителям Якутска, чтобы доставить в Охотск морскую часть экспедиции с материалами и мастеровыми для постройки судов, предназначенных для поисков Америки (к Восточному морю через Якутск и Охотск вышли Беринг и Чириков).
Кроме этих обременительных повинностей «натурой», финансовые издержки экспедиции превысили 360 тыс. рублей — фантастическую по тем временам сумму. Сенат несколько раз посылал запросы в Адмиралтейство о слишком больших расходах, но экспедиция мужественно довела дело до конца. Правда, эта сумма была в 10 раз меньше той, которую английское правительство истратило только на поиски пропавшей экспедиции Франклина (указывают сумму в 20 млн. франков), но финансовые возможности этой стороны были совсем другими, а Россия только вступала в ряды европейских государств.
С Великой Северной экспедиции начались астрономические съемки Сибири, из путаницы темных представлений начали вырисовываться точные очертания Севера Азии.
