Лингвисты и генетики объединили свои усилия, чтобы пролить свет на историю расселения по Африке языков банту.

Со времен Чарлза Дарвина ученые проводят параллели между эволюцией организмов и эволюцией языков. А сейчас совместные работы биологов и лингвистов и вовсе стали распространенным явлением. Исследователи жизни помогают языковедам применить методы, разработанные для изучения биологической эволюции, к исследованию эволюции лингвистической. Еще одно направление сотрудничества – совместное использование данных лингвистики и генетики для изучения исторических миграций людей.

Примером подобной работы служит исследование группы европейских ученых, посвященное изучению распространения языков банту. Эта группа языков, относящаяся к семье нигер-конго — одна из самых разнообразных в Африке к югу от Сахары, включает в себя около пятисот языков, на которых говорят около 200 миллионов человек. Ее представители — «африканская латынь» суахили, а также зулу — язык племени зулусов, завоевавших в XIXвеке значительные территории в Африке, но покоренных в конце концов англичанами.

Самый характерный признак языков банту — разделение существительных на множество «именных классов». Слова из одного и того же класса обладают неким общим значением (например, классы «людей», «растений» и т.д.), а другие слова в предложении должны согласовываться с ними. Род в русском языке – пример такого же «именного класса». Например, прилагательное и глагол имеют разные формы в предложениях «Русский мальчик сказал» и «русская девочка сказала». Но в языках банту таких «родов» может достигать двадцати!

Несмотря на их важную роль в жизни континента, банту все еще слабо изучены. Например, до сих пор нет адекватной классификации этих языков на подгруппы — ареал их распространения разделен на несколько зон исключительно по географическому признаку.

Еще одна нерешенная проблема бантуистики — история. Считается, что около 5000 лет назад языки банту начали распространяться со своей прародины на границе Камеруна и Нигерии. Но как именно?

Существуют две гипотезы: либо за счет того, что соседние, неродственные племена перенимали языки бантуязычных народов, либо за счет непосредственного расселения носителей. Также непонятно, когда разделились две основные ветви языков банту — западная и восточная. Согласно гипотезе раннего расщепления, это событие произошло в начале расселения, четыре тысячи лет назад. Гипотезе же позднего расщепления предполагает, что разделение ветвей произошло позже, две тысячи лет назад.

Для ответа на эти два вопроса ученые и обратились к данным генетики.

Как выяснилось, генетически носители языков банту, даже географически удаленные, очень близки друг к другу. Носители остальных африканских языков значительно разнообразнее, в том числе ближайшие родственники банту – иные представители семьи нигер-конго. Заметим, что исследователи сознательно выделили в отдельную группу пигмеев, про которых известно, что они переняли языки от соседей. Но остальные носители языков банту, по-видимому, — действительно прямые потомки небольшого количества племен, которые 5000 лет назад начали свою экспансию. Еще одно доказательство этого – падение генетического разнообразия банту-говорящих народов по мере удаления от их «исторической родины».

В поисках ответа на вопрос о времени разделения западной и восточной ветвей ученые получили данные по изменению лингвистического расстояния, то есть числа различий в словарном составе языков, с ростом географической удаленности, после чего сравнили его с результатами трех моделей. Кроме позднего и раннего расщепления, была использована простая модель «изоляции расстоянием», предполагающей, что рост разнообразия языков банту все время оставался медленным, постепенным процессом увеличения различий между соседними племенами.

К сожалению, результаты сравнения неоднозначны. Лучше всего с реальными данными согласуется модель «изоляции расстоянием», а хуже всего – модель раннего расщепления. Но различия не так сильны, чтобы полностью опровергнуть какую-либо из трех гипотез. Более подробное изучение генетического разнообразия носителей языков банту также пока не проясняет ситуацию. По-видимому, поздние эпизоды контактов между народами и языками затенили картину первоначальной миграции.

В конце статьи авторы выражают надежду, что привлечение иных лингвистических данных – а именно, по свойствам грамматики, а не только по словарному составу, как в данном исследовании, — и генетического анализа не включенных в это исследование банту-говорящих народов позволит лучше понять сложную демографическую историю этой части населения Черного континента.

К сожалению, методы, примененные к этому исследованию, не помогут найти ответы на подобные вопросы о механизмах расселения всех иных языков. Дело в том, что языки банту – довольно молодая группа, и последующая история еще не окончательно стерла следы изначального расселения народов. Однако при изучении относительно недавних событий в истории языков и народов подобное объединение данных лингвистики и генетики должно быть весьма продуктивным.

Работа опубликована в журнале Proceedings of the Royal Society B

Материал к публикации подготовил Сергей Лысенков